Смерть во время протеста. Мог ли Досаев предупредить трагедию?

Покупая квартиру, каждый казахстанец рассчитывает не только на комфорт, но и на доступ к социальным благам: школе и детскому саду – желательно во дворе; уютному скверу неподалеку, поликлинике в пешей доступности. Когда действовали прежние строительные нормы, социальная и градостроительная политика местных администраций эти ожидания оправдывала. Однако лобби ненасытных застройщиков во властных коридорах, привыкших к сверхприбылям еще с начала строительства Астаны, позволили перекроить законодательство так, что теперь нормы упрощены до предела в пользу самих застройщиков.

Читайте также: Соседи Алтая Кульгинова: Нас кинули!

Менять законы нужно, но это очень долгий процесс, особенно если учесть, что инициаторов из числа простых людей в парламенте не ждут, а застройщики работают прямо сейчас. Поэтому единственный способ остановить их – это добиться проведения общественных слушаний. Такая форма коммуникации должна обеспечивать открытость: чиновники и застройщики представляют жителям строительный проект, граждане, удостоверившись в том, что плотность населения соответствует необходимым местам в школах, поликлиниках, детских садах, а также нормам озеленения, автотрафика, договариваются начать строительство. Конечно, такой способ гражданского контроля властям не нравится. Поэтому его игнорируют. О будущей застройке выгоднее договариваться с предпринимателями в закрытых кабинетах, без лишних свидетелей.

Любой протест против точечной застройки, что в Алматы, что в столице, проходит несколько стадий, которые постоянно повторяются: письма в акиматы, встречи с чиновниками и застройщиками, из-за отсутствия положительного решения снова письма, но теперь уже в администрацию президента и прокуратуру. Этот процесс бесконечен. Пока жители пишут письма и получают отписки, застройщик поднимает этажи.

Иногда горожане добиваются временных успехов – стройки приостанавливают, но это становится возможным только в результате общественного резонанса, вызванного публичными акциями протеста. Впрочем, приостановка строительства обычно совсем не долгая.

Почему же возмущенные граждане не идут в суды? – пишут известные сторонники официальной версии причин протестов, сообщающих о низкой политической культуре гражданских активистов. Тут впору вспомнить судебный процесс вокруг засыпки Талдыколя, который бы был невозможен без благотворительной поддержки нескольких независимых юристов. Так вот, остановить засыпку озер не помог даже судебный запрет.

Читайте также: Кульгинову суд не помеха. Талдыколь продолжают уничтожать

Вряд ли кто-то способен получать удовольствие от несанкционированных митингов с риском в любой момент оказаться в автозаке и перспективой оплаты приличного штрафа, если не более серьезных последствий. Но у людей просто не остается выхода.  Митинги против точечной застройки в стране запрещены. Во всяком случае, ни одна из многочисленных попыток гражданских активистов получить разрешение не увенчалась успехом.  

Точечная застройка и несправедливость, когда, честно оплачивая налоги, граждане вынуждены платить за медицину и образование детей еще и частникам, вызывают рост агрессии внутри общества. Добавьте к этому постоянное ухудшение экономической ситуации, невозможность выразить протест никаким цивилизованным способом. Накопленная агрессия выливается на горизонтальном уровне, то есть на того, кто находится рядом.

Люди давно понимают, что протестовать из-за точечной застройки значит бороться с обладателями больших денег, и эта неравная борьба в любом коррумпированном государстве, где о правах человека вспоминают только перед иностранцами, чревата последствиями. Но продолжать жить так, как хочет горстка предпринимателей, одновременно слушая легенды о слышащем государстве и строительстве нового Казахстана, уже невозможно.   

Гражданские активисты всегда боятся провокаций. Перепробовав сотни способов достучаться до тех, кто слеп и глух к их проблемам, многие опускают руки. Смерть человека из-за конфликта во время протестной акции в Алматы, надломила активистов морально еще больше. Страшно, что даже этот случай не заставил власть признаться, что запрет на санкционированный протест был большой ошибкой.

Фото: Анар Бекбасова