Недееспособность в Казахстане: легко получить, но тяжело жить

В марте этого года прокуратура выявила, что признанный недееспособным житель Темиртау 12 лет оставался без государственной поддержки государства. Это обычный случай или скорее исключение?

Такие случаи не очень частые, но иногда встречаются, например, когда опекуны либо отбывают наказание, либо сами находятся на лечении. Бывает, что и сам опекун становится недееспособным, и человек лишается опеки. Это может случиться с бывшим осужденным, который принудительно проходил лечение, и тогда решился вопрос о его недееспособности.

Такое возможно, если человека лишили дееспособности, но не довели до следующего этапа установления опекунства. Разрозненный процесс — проблема нашей казахстанской системы опеки. Семь разных государственных органов решают судьбу человека, когда лишают его дееспособности. И если в ряде стран опекун назначается непосредственно в суде, то у нас - местным исполнительным органом. После решения суда органы опеки должны в течение двух недель назначить недееспособному человеку опекуна. Если они не нашли его, так могло быть раньше, когда в процессах не было четкого отлаженного механизма, то люди терялись.

Читайте также: «Боялись и молились». Особенности спасения людей с инвалидностью в Казахстане

Сам процесс решения о недееспособности означает, что отныне государство несет ответственность за этого человека, защищает его права и интересы. Опекуном может быть и должностное лицо, если человек находится в государственном учреждении. Например, главный врач этой организации. Но люди остаются вне поля государственных органов еще и потому, что у нас нет единой базы опекунов. Реестр опекунов ведется в одном регионе, а если человек перемещается в другую область или город, то он выходит из поля зрения. Контроль же органов опеки сводится только к тому, чтобы запросить у опекунов отчеты о расходах пенсии недееспособных лиц. Это делается раз в шесть месяцев, но я не думаю, что они ищут людей по списку. Они обзванивают детей, семьи, которые и не терялись.

Отмечу, что в нашем законодательстве, в национальной терминологии, понятия «ментальная инвалидность» нет. Это больше общепринятое международное название. У нас это люди с психиатрическим диагнозом. Мы, правозащитники, говорим «психосоциальная инвалидность», но официально такой термин тоже не используется.

Как цифровизация в стране может улучшить ситуацию?

Цифровизация коснулась людей с психиатрическим диагнозом только в последние годы. Комитет правовой статистики и специальных учетов при Генеральной прокуратуре ведет реестр лиц, признанных судом недееспособными или ограниченно дееспособными. Известно, что в 2021 году в стране было 30,5 тысяч граждан, признанных судом недееспособными.

С реформой законодательства планируется и единый реестр опекунов. Думаю, это произойдет в ближайшие год-два, так как проводится исследование международной организации Программы Развития ООН по проблемам опеки. И я привлечена к этому исследованию.

Недавно вы с рабочей группой при поддержке Международного альянса людей с инвалидностью IDA были с докладом в ООН в Комитете по правам инвалидов, который контролирует исполнение Конвенции о правах инвалидов. Эксперты Комитета настойчиво интересовались, планирует ли Казахстан уходить от нынешней модели опекунства к модели разноуровневой поддержки. Как в международной организации видят жизнь таких людей?

В международной практике поддержка людей с психосоциальной инвалидностью дифференцированная. У них есть помощник или ассистент в принятии решений, и уровень его поддержки зависит от оценки специалистами возможностей человека с инвалидностью в принятии решений. Есть люди, которые хорошо ориентируются в быту: они могут купить хлеб, заплатить за проезд в автобусе, найти необходимый маршрут. Но в гражданских сделках, юридических вопросах им сложно разобраться, поэтому назначается помощник, который помогает именно в этих действиях. Есть категории людей, которые не ориентируются даже в бытовых вопросах, в каких-то мелких финансовых сделках, то, соответственно, степень поддержки увеличивается.

В более развитых странах поддержка разноуровневая: там назначают несколько опекунов одному человеку. Каждая страна приходит к своей модели, которая более приемлема, более подходит под национальное законодательство, под взгляды и традиции общества. Но в любом случае, развитые страны придерживаются модели принятия решений, в которой помогают человеку понять текст документа, объясняют, спрашивают согласие.

Комитет (ООН по правам инвалидов – Ред.) рекомендует всем странам отказаться от недееспособности и разработать разноуровневую мультидисциплинарную командную поддержку.

Почему у нас легко раздают статус недееспособности?

В нашей стране, как только есть наличие умственной отсталости, человек априори попадает в статус недееспособного. У нас на психиатрическом учете порядка 123 тысячи человек. Недееспособных меньше, конечно. Но каждый раз, консультируя уже повзрослевших детей, мы наблюдаем, что количество недееспособных людей увеличивается из-за неправильной практики со стороны социальной службы, комиссии по инвалидности, когда говорится, что мы не оформим пособие по инвалидности, если вы не лишите дееспособности. Все это сводится к простому действию: в 18 лет человеку впервые дают инвалидность, он идет в банк и оформляет на себя банковскую карточку. И вот если он не понимает смысл документа, не может расписаться, то автоматически он подлежит недееспособности. Многие дела на этом и завершаются.

Казахстан не единственная страна с таким подходом. До реализации реформ Комитет ООН рекомендует нам систематически пересматривать назначения опекунов, помогать восстанавливать дееспособность, также важно, чтобы люди с инвалидностью имели право сами выбирать человека, оказывающего поддержку при принятии решений.

Восстановление дееспособности людям с психосоциальной инвалидностью скорее не идея, а закономерный процесс и вынужденная мера, к которой обязывает нас Конвенция при действующем дискриминационном законодательстве. Документ подтверждает, что лица с психосоциальной инвалидностью - правообладатели, а не пассивные получатели помощи и заботы.

117 человек с ментальными нарушениями признаны дееспособными по решению суда с 2020 по 2022 год, сообщили наши чиновники в докладе Комитету ООН. То есть, эти люди после 18 лет не живут в интернатах, они самостоятельны. Что показал опыт? Такая практика –  улучшение их жизни?

Для чего вообще нужны иски восстановления дееспособности? Для того, чтобы решить вопрос трудоустройства, получения жилья, вопрос самостоятельной жизни. Я была юристом в общественном объединении «Психоаналитическая ассоциация», которая как раз помогала восстанавливать дееспособность молодым людям. Часть ребят из этих 117 также активно адвокатировали этот вопрос на национальном и международном уровнях. В итоге в последние годы в некоторых регионах директоры медико-социальных учреждений стали восстанавливать дееспособность своим подопечным, но в то же время отчислять их из числа получателей специальных социальных услуг в условиях круглосуточного стационара.

Ребята смогли получить жилье, жить самостоятельно в рамках проекта адаптации, который сейчас уже, к сожалению, закрылся, получили помощь социального работника, психолога. Но они лишились поддержки государства. А ведь человек с интеллектуальными нарушениями, даже если его признали дееспособным, все равно нуждается в помощи.

Наше законодательство настолько несовершенно, что у него либо все, либо ничего. Так некоторые ребята рискуют снова вернуться в институцию, потому что полной самостоятельной жизнью они жить не смогут. Но и имея опекуна, они так же не получали бы должной помощи.

Какие изменения в жизни людей с ментальной инвалидностью вы видите в перспективе 10 лет?

Если Казахстан примет международный опыт, то у этих людей будет разноуровневая поддержка. Но и при этом из-за неразвитой интеграции таких людей с инвалидностью в общество, не созданной социальной инфраструктуры, эти люди могут остаться без должного внимания.

Я как-то расписала социальную интеграцию человека с психосоциальной инвалидностью. Труд, жилье, брак, усыновление, медицинская помощь, экономические права и другое - в каждой сфере жизни я нашла законодательные нормы, где недееспособный человек не может в полной мере реализовать свои права, во всех этих сферах стоят блоки. Поэтому если даже примут международный опыт, что у нас вряд ли сделают, на это уйдет очень много лет. А если останутся в силе все смежные законы, то, конечно, полная интеграция в социум такого человека невозможна.

Читайте также: Фиаско Бишимбаевых

Фото со страницы Айгуль Шакибаевой в соцсетях