Не видеть цифру. 89 тысяч казахстанцев с проблемами зрения ограничены в цифровых правах

Шесть лет назад столичный житель Зият Абдыкаимов поступил в магистратуру. Журналисты писали об этом, как о сенсации. У Зията отсутствует зрение, и это совсем не помешало ему выучиться, стать настоящим профессионалом. Он хочет, чтобы способность людей с инвалидностью жить обычной жизнью казахстанцы перестали воспринимать, как нечто сверхъестественное или еще хуже, жалели их. Сейчас Зият работает экспертом по ассистивным технологиям и пытается обратить внимание общества на проблемы доступности цифровых ресурсов для всех.

Читайте также: Можно ли считать казахстанцев с инвалидностью иждивенцами?

- Зият, как люди с отсутствием зрения пользуются гаджетами?

- Незрячим помогает скринридер – это программа экранного чтения без визуального контроля через звуковой интерфейс. Она встроена в смартфоны или в случае с персональным компьютером устанавливается дополнительно. При активации она голосом прочитывает элементы, находящиеся в фокусе, то есть под курсором или пальцем пользователя.

- Осенью вы запустили уникальный проект в соцсетях по цифровой доступности. Благодаря вам многие впервые узнали, что люди с инвалидностью практически не могут получать услуги на государственных порталах. Как вы сами осознали масштабы проблемы?   

- Я пользователь с инвалидностью по зрению, поэтому сталкиваюсь с цифровыми барьерами каждый день. Вы сказали о государственных порталах. У нас часто создают версию сайтов для слабовидящих, но они мало того, что проблему не решают, они и не нужны никому, потому что функция увеличения шрифта или изменения цвета возможно поможет слабовидящему, но ему проще установить одно простое расширение к браузеру, которое будет работать на всех сайтах. А незрячему специальная версия бесполезна, сколько шрифт ни увеличивай, он его не увидит. Тут нужны другие решения, основанные на принципе универсального дизайна. Например, если говорить конкретно про Egov.kz, на нем основной сервис, используемый для авторизации и идентификации личности, программа NCALayer уже на входе создает препятствия для пользователей с инвалидностью по зрению.

- В Казахстане 89 тысяч человек с проблемами зрения. Это население целого города, как Жезказган, например. Почему чиновники не обращают серьезное внимание на вопросы адаптации государственных онлайн-ресурсов?

— Это сложный вопрос. С одной стороны, незнание стандартов, нормативно-технических правил и требований. Они есть на международном уровне и на национальном. Последние, по сути, полностью копируют международный стандарт по цифровой доступности. Замечу, что это правильно, не нужно изобретать велосипед. С другой стороны, проблема, наверное, в том, что у рядовых разработчиков цифрового продукта нет ни желания, ни мотивации, у руководителей не хватает ни доброй воли, ни понимания проблемы. Ну и мы сами, сообщество людей с инвалидностью, видимо, сильно не дорабатываем в плане освещения и информирования о проблеме — это, как всегда, улица с двусторонним движением. Со стороны людей с инвалидностью движение начинается, а со стороны государства оно пока незаметно. На проблему обратят внимание тогда, когда на нее сформируется большой общественный запрос.

Читайте также: Как депутаты Назарбаева пожизненного председательства лишали

- Почему важно, чтобы в государстве был равный доступ к цифровым ресурсам?

- Если сервис предоставляет услугу, контент всему населению, почему он не должен быть доступен людям с инвалидностью в том числе? Равный доступ – это в первую очередь расширение экономических возможностей, потому что люди с инвалидностью смогут работать удаленно в стране и за ее пределами, а еще учиться, общаться, вовлекаться в общественную и культурную жизнь, участвовать в отстаивании своих прав и интересов. Доступ к информации в целом — это обязательное условие для участия в любой деятельности, в том числе в гражданско-политической сфере, о чем было сказано в прошлогоднем послании президента. Только через доступ к информации можно обеспечить полноценную интеграцию людей с инвалидностью в общество.

В период пандемии люди стали понимать важность экономии времени и удобство цифровых услуг, получаемых в режиме онлайн. Наши сайты находятся в топах (29 место в рейтинге ООН по развитию электронного правительства в начале 2021 года), но почему-то вопрос онлайн-инклюзии выпадает. Вот этого не осознали и не поняли. Нам нужно рассказывать и обсуждать это в соцсетях, СМИ, на тематических конференциях. Чем больше будет голосов на разных площадках, тем быстрее поймут эту проблему. Когда проблема цифровой доступности станет такой же злободневной и обсуждаемой, как пандусы, тогда какие-то изменения может и начнутся. 

- С государством понятно, а как дела у бизнеса? Насколько доступны приложения банков, например?

- В банковских приложениях можно пользоваться базовыми сервисами - совершать платежи, делать переводы. Но опять же,  идеальных приложений нет. Например, в приложении Kaspi я могу самостоятельно совершать банковские операции. Но сумму перевода и номер телефона получателя я ввожу наугад - запоминаю последовательность полей, так как они не подписаны, и скринридер не может мне их прочитать. А поделиться квитанцией за оплату я не могу самостоятельно.  Сложности возникают в фильтрах, когда заходишь в Каспи-магазин, при выборе товаров фильтры сбиваются, работают некорректно или вообще не работают. В итоге купить что-то становится очень сложно или невозможно. 

Читайте также: Ведомство Аймагамбетова «обмануло» парламент

- Какие нужны шаги от государства, чтобы все вовлеченные стороны начали соблюдать стандарты?

- Первое - нужно проанализировать и гармонизировать законодательство, в том числе подзаконные акты, постановления и ведомственные приказы, которые регулируют сферу разработки сайтов. Например, есть соответствующий приказ Министерства цифрового развития, инноваций и аэрокосмической промышленности.

Второе – это аудит государственных информационных сервисов и порталов, чтобы оценить, насколько они соответствуют требованиям доступности для пользователей с различными ограничениями и нарушениями, чтобы понимать, какова реальная ситуация с цифровой доступностью. Затем уже на основе аудита принимать решение о дальнейшей адаптации цифровых ресурсов.

Следующее направление –информационно-просветительская работа по вопросу доступа к информационным технологиям и системам – нужно рассказывать и объяснять, для кого и почему это важно. Отсюда же сразу вытекает необходимость обучения и повышения квалификации разработчиков.

И последнее: необходимы четкие и разграниченные механизмы мониторинга и контроля, чтобы это не было просто на уровне законодательства - приняли и забыли. Ну, и, конечно, предусмотреть санкции к тем, кто не выполняет принятые требования. Иначе, это никогда не будет работать.

- Если вдруг бизнес поймет, что нужно меняться и брать на себя социальную ответственность, захочет адаптировать ресурсы, кто и как будет определять, какие ресурсы соответствуют требованиям доступности, а какие нет?

- Да, это правильный вопрос. Цифровые ресурсы должны тестировать эксперты, сертифицированные пользователи с инвалидностью, и это тоже нужно уметь, не только кричать об этом, но и давать квалифицированную обратную связь. У нас, к сожалению, людей, умеющих пользоваться технологиями и понимающих, в чем проблема, - тоже мало. Например, проблема может быть не связана с сайтом, а дело, положим, в браузере, или человек просто не знает, как воспользоваться функцией. Если что-то не работает на сайте – это не всегда означает, что сайт недоступный. И все эти нюансы тестировщик тоже должен понимать, то есть не каждый человек с инвалидностью может стать тестировщиком.

- Вы активно ведете блог в соцсети. Есть ли интерес к теме у широкой аудитории?

Мы запустили страницы по цифровой инклюзии в Фейсбук и Инстаграм при поддержке фонда “Правовой медиа центр”. БОльшая часть подписчиков — это люди без инвалидности. В основном это пока мои френды (смеется). На двух аккаунтах за месяц набралось 360-370 человек. Для 12 публикаций, я думаю, это не так плохо. Когда мы только запускались, думали, что к концу проекта, через 3 месяца, наберем максимум 300 человек, потому что тема очень специфическая. Но тем не менее, люди подписываются. Значит, интерес к теме и осознание ее важности все же есть. Главное сейчас — вынести вопрос на уровень принятия решений.

Айслу Асан

Читайте также: Сначала верили в Косанова. Откуда взялись январские «экстремисты»

Фото: mybusiness.kz