Сегодня бьет жену, завтра насилует ребенка – Дина Тансари о гранях агрессии

-  Если полагаться на законы, которые, по большому счету не защищают нас от агрессии, доказать изнасилование ребенка всегда очень сложно. Согласно статистике, из пяти дел до приговора суда доходят лишь два. Доказать невозможно в силу того, что дети длительное время скрывают случившееся, и по горячим следам о насилии не заявляют, когда еще есть биологический материал ДНК, например.

Читайте также: Насилие, о котором молчат люди с инвалидностью в Казахстане

Родителям буквально с двух-трех лет нужно рассказывать ребенку, что есть личные границы, которые никому нельзя нарушать. Нужно научить детей говорить «нет», «не хочу, чтобы меня целовали», «не хочу, чтобы меня брали на руки». Нужно объяснить ребенку, что никому нельзя прикасаться к его нижнему белью, его может одевать только мама, только мама его может купать, чтобы вообще никто не прикасался к ребенку. И эту ответственность мамы поставить краеугольным камнем в семье. Это все делается в целях безопасности (…) К сожалению, сейчас мы вынуждены перестраховываться, ведь мы понятия не имеем, что скрывается за личиной даже хорошего отца или родственника в доме.

Когда ребенок знает, как сказать «нет», когда его учат защищать свои личные границы, тогда он может дать отпор или сообщить, что его границы были нарушены. У нас существует какой-то странный «уят», что родители считают, что об этом говорить стыдно. Чем меньше ребенок, тем раньше нужно об этом начинать говорить, тогда у ребенка будет больше возможности спастись от насилия – закричать, позвать на помощь, ведь насилие может произойти на улице, в подъезде, не только в доме.

Мы в таком мире сейчас живем, в котором государство нас не защищает, в школах тоже  много агрессии. Поэтому мы должны научить детей все рассказывать не друзьям, не подругам, а семье. Родитель должен дать понять ребенку, что даже если случилось что-то плохое, сначала он должен рассказать все маме, семье, чтобы вместе решать, как поступать. Ведь обычно ребенок, попавший беду,  остается в опасной ситуации и не знает, как из нее выбраться.

- Приведите, пожалуйста, какой-то конкретный пример из практики.

-  Нам написала 12-летеняя девочка с выдуманного аккаунта в Инстаграм о том, что ее домогается 60-летний мужчина, но она боится об этом рассказать маме. Он ее ловил в подъезде, целовал в шею и пытался залезть между ног, и об этом она боялась рассказать родителям из-за того, что  по ее мнению, они будут ругаться.  Она объяснила, что даже если она получает четверку в школе, папа сильно ругается и может ее даже побить. То есть, дети считают, то за все они сами в ответе. По словам ребенка, что если с этим дядей они встречаются в подъезде, он каждый день это делает. Я объяснила ей, что это может закончиться изнасилованием. Мы уже неделю на связи, и я ее попросила хотя бы мне рассказывать о том, что с ней происходит. Сейчас мы ее ищем в Карагандинской области. Я передала данные в полицию, но ее до сих пор не могут найти.

В этой семье отец девочки бьет маму. Соответственно, мама сама запуганная, старший 15-летний брат подвергается буллингу в школе, а девочка подвергается домогательствам. Вот почему эти дети остаются беззащитными (…) Педофилы, между прочим, часто обращают внимание именно на таких детей, понимая, что отец-алкаш, ничего не сделает, а, значит бьет мать, она запуганная тоже в полицию не пойдет. Все педофилы грамотно рассчитывают, за какого ребенка никто не заступится, и также хорошо знают психологию детей. Поэтому, в основном, все происходит на уговорах, запугивании и каких-то других психологических манипуляциях. И родителям нужно быть с ребенком в доверительных отношениях, чтобы никто не мог им манипулировать.

- Относят ли правозащитники сексуальное насилие над ребенком в семье в отдельную категорию?

- Наша организация уже неоднократно поднимает вопрос о том, чтобы дела по педофилии, которые происходят в семье, ставили на определенный учет. То есть нужно собирать информацию о том, есть ли в доме семейно-бытовое насилие, есть ли психологические насилие со стороны агрессора. Учитывая те кейсы, которые к нам чаще всего поступают, если мужчина в доме - агрессор и проявляет агрессию в адрес мамы, а дети это видят, то тогда ребенок соглашается на насилие по отношению к себе и длительное время молчит, потому что понимает, что этот агрессор может нанести вред маме, поэтому ребенок терпит, чтобы у мамы не было проблем. Первый вопрос, который необходимо решать в этом русле – это семейно–бытовое насилие.  

Читайте также: Домогался ли политик Толеутай Рахимбеков своей дочери?

Я давно прошу МВД рассмотреть хотя бы один отдельный регион, изучить дела по педофилии, чтобы понять, было ли дома семейно-бытовое насилие. Потому что здесь прослеживается серьезная взаимосвязь. Когда мы искореним насилие как таковое в семье, школе, садике, когда агрессию перестанем считать нормой, тогда и преступления такого рода сократятся. Потому что, если, например, мужчина длительное время принимает алкоголь или наркотики, он естественно деградирует. И если он применяет насилие в отношении родственников, его деградация развивается, ему становится мало просто побоев и унижения жены, он начинает унижать и детей. Личность бывает деградирована настолько, что он не гнушается тем, что насилует своих детей.

Есть отдельные факты, когда мужчина действительно педофил, когда это психическое заболевание, и он на психическом уровне склонен к педофилии. А в целом, я считаю, что рост насилия над детьми связан именно с ростом агрессии, безнаказанности этой агрессии, ведь зачастую за агрессию максимально будет назначена административная ответственность. Но при этом в беспомощном состоянии остается вся семья, члены которой принимают на себя роль жертвы, потому что они понимают, что невозможно привлечь к ответственности, вылечить от алкоголизма или наркомании.

-  Какие могут быть признаки сексуального насилия над ребенком?

- Любые изменения в поведении и психике ребенка должны родителя насторожить, вызвать тревожность. Самое главное - выстроить с детьми доверительные отношения, быть очень чутким и тактичным именно в разговорах на интимные, личные темы. Сейчас очень много литературы, сайтов, где есть информация о том, как разговаривать с ребенком и выявить эти проблемы. Чаще всего дети отказываются оставаться наедине с агрессором, обычно ребенок не может сказать почему, а просто говорит «я пойду с тобой, мам» или «пойду погулять». Также есть очевидные физические признаки, например, когда ребенок стал дергать волосы, если раньше этого не делал, стал наносить себе увечья тонкой бритвой, обгрызать ногти и кутикулы на руках до воспаления и крови. Дети очень часто, чтобы убежать от реальности начинают заниматься членовредительством. Еще один явный физический признак - энурез во сне, то есть, травма изнасилования влечет за собой именно такие последствия. К таким признакам также можно отнести плаксивость, отсутствие желания ходить на кружки. Многие девочки перестают мыться, чтобы отпугнуть агрессора своим запахом. Многие дети набирают вес, в нашей практике были факты, когда за полгода ребенок набрал до 50 кг веса, потому у него нарушился обмен веществ, а эндокринная система пострадала от стрессов. На все эти вещи нужно непременно обращать внимание. Если мама не знает, как все узнать у ребенка, его непременно нужно вести к психологу. Благодаря определенным тестам психолог обязательно выявит, какие у ребенка есть проблемы, подвергается ли он агрессии  или насилию.

- А как поступить маме ребенка при подозрении на насилие в рамках правового поля?

- Обычно, при подозрении насилия, мама с ребенком сначала идут к психологу, потом к гинекологу, чтобы убедится в произошедшем, а потом уже - в полицию. В случае если ребенок сам рассказал о таком факте, сразу надо бежать в полицию. Очень многие родители совершают ошибку, что сначала идут к родственникам советоваться, зачем-то высказывают все агрессору или его матери, то есть, они дают возможность насильнику подготовиться, спрятать следы, придумать какие-то версии, что он этого не делал. Поэтому, в первую очередь, в таких ситуациях надо идти в полицию, требовать возбуждения уголовного дела. Очень часто, женщины не обращаются в полицию, потому что считают, что окажутся в опасности.  Ведь полиция может не взять агрессора сразу под стражу, пока не проведут все экспертизы, доказывающие факт насилия. Например, в случае если у ребенка не разорвана девственная плева (часто детей заставляют заниматься оральным сексом) это доказать практически невозможно.

Вообще, любое сексуализированное прикосновение к ребенку – это изнасилование. В Казахстане есть антиконституционные 122 и 124 уголовные статьи, которые, я считаю, унижают честь и достоинство детей. Согласно этим статьям, развращение ребенка карается меньшими сроками, и выйти на свободу виновнику можно даже условно-досрочно. Они не считают развращением, если ребенку показали порнофильм, или свои половые органы, заставили трогать, но для ребенка это в любом случае изнасилование. На психике одинаково скажется физическое или тактильное насилие. В России, например, на законном уровне любое сексуализированное прикосновение к ребенку, любое сексуализированное преступление по отношению к ребенку до 12 лет признается изнасилованием, и, соответственно, дается срок как за изнасилование.

- Рассматривается ли законом факт насилия отца над ребенком как отягчающее обстоятельство?

- Да, рассматривается. В 2017 году этот закон применили. Но если отец, отчим или работник, который несет ответственность за ребенка, совершил над ним насилие, то по закону срок судимости продлевается еще на два года и все. Наша организация принимала участие в рассмотрении многих дел. 196 агрессоров сидит в тюрьмах благодаря нашей работе, за шесть лет мы посадили в тюрьму уже 60 педофилов. Но их сейчас стало очень много, и чтобы с этим явлением бороться в нашей стране, просто необходим жесткий контроль над агрессорами на государственном уровне и суровое наказание.

Читайте также: Мы не остановимся! – движение за снижение пенсионного возраста женщин

Фото: страница Дины Тансари в Facebook